Парнов Еремей - Следователь Люсин 4 (Александрийская Гемма)
Еремей Иудович ПАРНОВ
АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ ГЕММА
Глава первая
ВЗРЫВ В ЗАПЕРТОЙ КОМНАТЕ
Не спрашивай мертвых, они ничего не могут рассказать о себе. Это не
они говорят с тобой в омуте сновидений, а твой растревоженный, не знающий
отдыха мозг.
Люсину, задремавшему на какой-то миг у себя в кабинете, приснился
отец. Протягивая, словно взывая о помощи, руки, он стоял на пороге их
старого дома, в котором давно поселились чужие люди, и вдруг отступил
куда-то вдаль, когда в сон ворвалось дребезжание внутреннего телефона.
Вопреки стойкой репутации аса таинственных дел Люсин не слишком споро
поднимался по служебной лестнице, так и оставался при одинокой майорской
звездочке. Товарищи по работе получали новые назначения, уже дважды
сменялось непосредственное начальство, и как-то совершенно незаметно
Владимир Константинович превратился из подающего надежды работника в
ветерана угрозыска, перешел в другую весовую категорию, как остроумно
пошутил криминалист Крелин. Внешне Люсин мало переменился за эти годы,
разве что погрузнел самую малость... Он замкнулся в себе, став скупее в
словах и жестах.
Вызванный по селектору к начальнику отдела, Люсин неторопливо собрал
разложенные на столе документы в аккуратную стопку и надел висевший на
плечиках китель, скромно украшенный университетским ромбом. Несмотря на
несколько громких дел, о которых широко сообщалось в печати, орденов у
Люсина не было, а медалей он не носил.
— Разрешите, товарищ полковник? — Люсин приоткрыл дверь в кабинет.
— Да-да, заходите, — озабоченно взмахнул рукой полковник Кравцов, не
отрываясь от телефонной трубки. Говорил он тихо, почти не раскрывая рта и
в основном короткими междометиями. Больше слушал, сохраняя на лице
настороженную безучастность. За окнами хлестал дождь, было хмуро и
бесприютно. — Садитесь, — сказал Кравцов, закончив разговор. — Вот,
значит, какая история: без вести пропал человек. — Поправив очки, заглянул
в бумажку, одиноко белевшую на бездонной глади стола. — Солитов Георгий
Мартынович, профессор Московского химико-технологического института,
заслуженный деятель науки и техники. Ясно?
— Пока не очень.
— Вот и мне тоже не ясно. Никто не видел, как и, главное, когда он
ушел из дому. Зачем-то захлопнул за собой дверь, которую нельзя открыть
снаружи... Почему, спрашивается?
— То есть? — позволил себе уточнить Люсин. — Входную дверь?
— Донесение составлено местным участковым — тот еще деятель! Как
сквозь джунгли приходится продираться. Но случай, по-видимому, не простой.
Наворочено всякого: взрыв какой-то таинственный и вообще полный туман. Нас
просили помочь разобраться.
— Помочь разобраться? Но это значит, мы берем дело?
— Вы правильно понимаете. Ситуация, мягко выражаясь, своеобразная, я
бы даже сказал, настораживающая. Начальство, не скрою, проявило повышенный
интерес, что, как вы понимаете, требует от нас особой оперативности.
Словом, выезжайте на место с опергруппой, поглядите, что там и как.
Наверняка все окажется значительно проще, чем намалевал этот субчик.
Работать будете вместе со следователем горпрокуратуры Гуровым.
Постарайтесь поладить с ним.
— А он со мной тоже постарается? — поинтересовался Люсин без тени
улыбки.
— Сразу по возвращении доложите. — Кравцов вложил лежавший перед ним
листок в папку и, как по льду, отпасовал ее через весь стол Люсину.
Разговор был закончен. — Путь неблизкий, поэтому времени не теряйте. Это
где-то в районе озера Синедь, деревня Веретенниково.
— Разрешите сперва подумать, това