Пантелеев Алексей Иванович (Пантелеев Л) - В Тундре
Алексей Иванович Пантелеев
(Л.Пантелеев)
В тундре
Цикл "Рассказы о подвиге"
Разведчики уже не отстреливались. Теперь их могли спасти только легкие
ноги, лыжи, потемки да разве еще солдатское счастье. Этого счастья хватило
на четверых. Пятому же с самого начала не повезло, и этот пятый был самый
молодой и неопытный - Ваня Потапов. Начались Ванины злоключения с того, что,
надевая лыжи, он обронил одну палку. Нужно было плюнуть и бежать, а он
побоялся плюнуть, скинул лыжи и полез за палкой вниз. Ушло на это
каких-нибудь полминуты, но за эти полминуты Потапов отстал от товарищей, а
немцы подошли ближе. И наверно, они видели его теперь, потому что, когда он
опять стал на лыжи, пули жужжали над его головой, как пчелы. Чокаясь о
камень, они выбивали искры. И вот он услышал, как одна из них ударилась уже
не о камень, а ударила его в плечо. Боли Ваня почти не почувствовал, но его
так сильно тряхнуло, что палка - та самая, которую он только что потерял и
нашел, - выскочила из руки и отлетела в сторону. На этот раз он не стал
искать ее, не оглянулся даже, а поменял руку и с одной палкой побежал
дальше.
На его счастье, путь шел теперь под гору, под ногами был снег. А по
снегу, да еще с горы идти было куда легче.
Потом он увидел товарищей. Они бежали гуськом - уже далеко внизу, там,
где кончались скалы и начиналась ровная открытая тундра. Последним шел
кто-то очень высокий, в полтора человеческих роста, и Ваня не сразу
сообразил, что это ефрейтор Андронников, у которого на плечах пленный немец.
А за спиной все еще цокали выстрелы, и все еще слышно было, как свистят
пули, хотя в ушах у Вани и без того свистело... Согнув в коленях ноги и
прижимая локтями палку и автомат, он вихрем катился вниз, его подкидывало, в
лицо ему стегали ветер и колючая снежная пыль, а он ничего не чувствовал,
кроме радости от этой бешеной гонки и от сознания, что он жив, и товарищи
его живы, и товарищи его уже близко, а немцы далеко.
Но вот он скатился на ровное место и вдруг почувствовал, что ноги его
уже не идут и руки не держат палку. В висках у него застучало, в глазах
помутилось, и сладкая тошнотворная слабость разлилась по всему телу. Еще
минута - и он свалился бы в снег. Но тут показалось ему, что за спиной его
опять слышатся выстрелы и даже голоса людей. На один миг он представил себе,
как его хватают, связывают ремнем и тащат, как тащит сейчас Андронников
этого немца.
"Нет... к черту... уйду", - сказал себе Ваня. И, пересилив себя,
поборов слабость, пошел, задвигал ногами, замахал палкой.
А за это время товарищи его опять ушли далеко. Но все-таки он видел их,
и это радовало его, подхлестывало, придавало сил. Шел он медленно, даже не
шел, а брел черепашьим шагом, а ему казалось, что он бежит, потому что с
каждым шагом расстояние между ним и товарищами уменьшалось.
А дело было в том, что товарищи его вовсе не шли, а стояли, ждали его.
Пробежав километра три по тундре, они обнаружили исчезновение Потапова,
огорчились, расстроились, решили уже, что он погиб. Но тут Костюков, который
нес теперь связанного "языка", увидел Ваню.
Хоть и рады были разведчики, что Ваня живой, а все-таки первым делом
принялись ругать его и смеяться над ним.
- Ты что - в разведке находишься или в деревне гуляешь? - еще издали
крикнул ему Андронников.
Ваня попробовал ухмыльнуться, но даже улыбка у него не получилась.
Прихрамывая и по-стариковски опираясь на палку, он с трудом тащил свое тело,
ставшее таким тяжелым и неуклюжим.
- Куда вторую